Я не люблю себя, но иногда находит.
В детстве, когда никого не было дома, я любила принимать ванну с открытой дверью. Снаружи было холодно, а в воде тепло, и это дарило мне чувство защищенности. Однажды, пока лилась вода я стала разглядывать в зеркале напротив свое тело, которое казалось мне некрасивым и которое я ненавидела. В ванную комнату, если открыть дверь, попадает свет от окна в комнате, и в сумраке он очертил силуэт меня. Кажется, с этого момента я начала принимать себя. У меня тонкая шея и руки, а глаза какашного цвета отливают всеми оттенками позднего осеннего леса, если на них попадает свет. Все красивы, пока молоды.
Не могу разделывать рыбу. Осознание того, что внутри красивых животных и людей одинаковое мерзко пахнущее нутро заставляет грустить. О чём думают патанатомы, когда к ним привозят красивых людей на разделку?
Мать постоянно заставляет меня пожирнеть, видите ли, мне так лучше, но я не вижу ни одной причины, почему полный (как и болезненно худой. Болезненно по-настоящему) человек красивей. Я просто не прощу себе этого, но сколько мне осталось до того момента, как биологические часы начнут тикать в обратную сторону? Почему не пожить в гармонии с собой, с телом которое тебе нравится, хотя бы до того, когда ты станешь беспамятной артритной старухой, пожинающей последствия гормонального сбоя. Надеюсь, людям разрешат уходить по своей воле в будущем повсеместно.
Мне жаль стариков, которых я вижу, или мне просто страшно, что сама стану такой же.
Ради чего они живут? Ради огорода? Внуков, которые приезжают к ним по праздникам? Моя бабушка постоянно сует мне деньги, пытается задобрить, чтобы я приезжала к ней чаще за ними? Каждый день приносит физическую боль. Моя вторая бабушка, диабетик, пострадавшая от неудачного врачебного вмешательства во время родов, говорит: когда у меня что-то болит, я чувствую, что живу.
Я сама убиваю себя: сколиоз, близорукость, себорея, читай: лень, ненависть к себе и другим, нервозность. Мне стремно и грустно. Надеюсь, что-то заберет меня раньше.
В детстве, когда никого не было дома, я любила принимать ванну с открытой дверью. Снаружи было холодно, а в воде тепло, и это дарило мне чувство защищенности. Однажды, пока лилась вода я стала разглядывать в зеркале напротив свое тело, которое казалось мне некрасивым и которое я ненавидела. В ванную комнату, если открыть дверь, попадает свет от окна в комнате, и в сумраке он очертил силуэт меня. Кажется, с этого момента я начала принимать себя. У меня тонкая шея и руки, а глаза какашного цвета отливают всеми оттенками позднего осеннего леса, если на них попадает свет. Все красивы, пока молоды.
Не могу разделывать рыбу. Осознание того, что внутри красивых животных и людей одинаковое мерзко пахнущее нутро заставляет грустить. О чём думают патанатомы, когда к ним привозят красивых людей на разделку?
Мать постоянно заставляет меня пожирнеть, видите ли, мне так лучше, но я не вижу ни одной причины, почему полный (как и болезненно худой. Болезненно по-настоящему) человек красивей. Я просто не прощу себе этого, но сколько мне осталось до того момента, как биологические часы начнут тикать в обратную сторону? Почему не пожить в гармонии с собой, с телом которое тебе нравится, хотя бы до того, когда ты станешь беспамятной артритной старухой, пожинающей последствия гормонального сбоя. Надеюсь, людям разрешат уходить по своей воле в будущем повсеместно.
Мне жаль стариков, которых я вижу, или мне просто страшно, что сама стану такой же.
Ради чего они живут? Ради огорода? Внуков, которые приезжают к ним по праздникам? Моя бабушка постоянно сует мне деньги, пытается задобрить, чтобы я приезжала к ней чаще за ними? Каждый день приносит физическую боль. Моя вторая бабушка, диабетик, пострадавшая от неудачного врачебного вмешательства во время родов, говорит: когда у меня что-то болит, я чувствую, что живу.
Я сама убиваю себя: сколиоз, близорукость, себорея, читай: лень, ненависть к себе и другим, нервозность. Мне стремно и грустно. Надеюсь, что-то заберет меня раньше.